20 Апреля 2018

Глава «Объединения отечественных тренеров по футболу» Михаил Гершкович был классным игроком, одним из звездных футболистов своего времени. Те, кто видел его игру, используют самые разные эпитеты, отдельно напирая на «технарь», «умница», «фантазер».

1 апреля Михаилу Даниловичу исполнилось 70 лет, и почти все они прожиты в футболе. Юбиляр долго не соглашался стать первым лицом этого номера журнала, который издает ООТФ. Но главный редактор «ФТТ» Константин Столбовский все-таки настоял на своем праве задать ему несколько важных вопросов.

Досье «ФТТ»

Михаил Гершкович. Родился 1 апреля 1948 года в Москве. Воспитанник детской команды стадиона «Юные пионеры» и ФШМ при Центральном стадионе имени Ленина. Первые тренеры – Владимир Блинков, Константин Бесков, Виктор Разумовский.

Карьера игрока:

1966 «Локомотив» (Москва)

1967-1971 «Торпедо» (Москва)

1972-1979 «Динамо» (Москва)

1979 «Локомотив» (Москва)

В 1968-1971 годах провел 10 матчей в составе национальной сборной СССР, забил 3 мяча.

Чемпион Европы среди юниоров (1966). Чемпион СССР (1976, весна). Бронзовый призер чемпионата СССР 1968 года. Двукратный обладатель Кубка СССР (1968, 1977). Финалист Кубка обладателей кубков (1972). Двукратный номинант списка «33 лучших игроков сезона»: в 1968 году – под номером 3, в 1969 году – под номером 1.

В чемпионах СССР провел 308 матчей, забил 58 голов. Мастер спорта международного класса (1990).

Карьера тренера:

1984-1987 «Динамо (Москва, тренер)

1993-1994 Олимпийская сборная России (начальник команды)

1994-1998 Молодежная сборная России (главный тренер)

1999-2002 Национальная сборная России (старший тренер)

2003-2005 ПФК «Ника» (Москва)

С 2006 года – председатель правления региональной общественной организации «Объединение отечественных тренеров по футболу».

Напутствие от Льва Яшина

- 70 лет – красивая цифра, значимый рубеж. Самое время подумать, что сделано и что впереди...

- Так и есть, думается и вспоминается в этом возрасте очень хорошо. Случается, виню себя в том, что чего-то сделать не смог, не успел – может быть, из-за особенностей характера, может быть, в силу неправильно принятых решений. Но хорошего было в любом случае неизмеримо больше. Самое дорогое, что у меня есть, - семья. Мне очень повезло с супругой, с которой мы уже 49 лет вместе. Дочь, сын, два внука – вот мое главное богатство. Два старших брата, слава богу, живы – одному уже 85, второму 80. Они очень важные роли сыграли в моем становлении.

- Догадываюсь, с чем конкретно может быть связана досада: ваша фраза «Кого-то в 22 года только приглашают в сборную, а меня уже выгнали» вошла в футбольный фольклор. Но она ведь только по форме забавная, а по содержанию, думаю, близка к драме.

- Конечно. В определенном смысле.

- Причем не только для футболиста Гершковича, но и для отечественного футбола в целом. Немногие начинали так, как вы...

- А тем более заканчивали. История связана с именем доктора сборной Олега Марковича Белаковского – потрясающий был человек, Царствие ему небесное, но вспыльчивый, как и я. Точно и не вспомню, по какому поводу, но мы с ним немножко повздорили. Я был неправ, тут же извинился, однако главному тренеру сборной Гавриилу Дмитриевичу Качалину доложить кто-то успел. Это было в начале 1970-го, команда готовилась к турне по Южной Америке, а летом предстоял чемпионат мира в Мексике. Качалин принял решение меня в поездку не брать – в силу, как он выразился, особых качеств характера.

- Как вы это известие восприняли?

- Очень расстроился, как еще? Организм мой был таким образом устроен, что высокогорье на меня не действовало. Думаю, я мог бы принести сборной СССР пользу на чемпионате мира.

- С другой стороны, парню всего 22, вся жизнь впереди, лет 8-10 еще играть.

- Именно столько я и отыграл – закончил в 31. Но со сборной так и не сложилось. Очень много было тогда хороших нападающих, конкуренция просто невероятная! Не могу сказать, что я ее проигрывал, тут скорее в тренерских взглядах дело, а тренеры менялись на том отрезке довольно часто. Валентин Александрович Николаев уже после чемпионата мира вызывал меня на сборы, а потом началась эра Лобановского, который ставил на своих ребят, киевских. Валерий Васильевич, кстати, тоже имел на меня виды, был такой период, мы с ним разговаривали как-то на эту тему. Неспроста в матчах против киевского «Динамо» я всегда получал персонального сторожа…

Но, честно говоря, копаться в своих прошлых переживаниях совсем не хочется. Было и было. Есть моменты, о которых вспоминать намного приятнее. Вот как расценить, например, историю моего знакомства с Яшиным? Ведь футбольную жизнь я начал в буквальном смысле с колен Льва Ивановича. Мы, пацаны, провожали сборную СССР на чемпионат мира 1958 года, стихи какие-то читали, напутствия. Я самый маленький был, и вот когда настало время фотографироваться, Яшин взял и посадил меня на колени.

- А вы потом ему забивали… Как же нога поднялась, Михаил Данилович?

- Лев Иваныч позже это фото подписал по моей просьбе, незадолго до матча «Торпедо» – «Динамо» в «Лужниках». Храню реликвию дома. После игры идем в туннель, помню, он меня так за плечи приобнял и говорит: «Молодец, Миша, забивай и дальше, но не только мне».

- А как сыграли-то?

- Мы 1:0 выиграли.

- Кто забил?

- В том-то и дело, что Гершкович.

Футбол Стрельцова опережал время

- В вашей карьере было всего три клуба. Немного, я бы сказал. А какой из них – главный, для души и сердца, а не только для статистики?

- Давайте все-таки оставим простор для маневра. Могу сказать так: «Торпедо» - это самые яркие, самые глубокие воспоминания, потому что Эдик Стрельцов был рядом. У меня в тот период действительно многое получалось. Как я понял спустя время, Стрельцов приучил меня играть в футбол будущего – не научил, а именно что приучил.

Позже, в «Динамо», я вдруг осознал, что нужно приземляться, менять игровое мышление, сбрасывать скорости. Оказалось, что когда рядом нет Стрельцова, слишком быстро думать вредно для общего дела: игра рушится. Вот такой парадокс. Футбол Стрельцова намного опережал время. Если хочешь быть заметным – подстраивайся под его мысль, понимание, ощущение игры. Эдик особо никого не поучал, но как-то так выходило, что самой игрой менял в лучшую сторону тех, кто рядом.

И «Динамо» многое дало. В отличие от вольнодумного «Торпедо», в «Динамо» царили более строгие, скажем так, нравы. Ответственность, чувство долга, верность слову – все это фирменное, динамовское.

С «Локомотивом» тоже связаны особые воспоминания, тем более что в этом клубе я и начинал, и заканчивал. Очень хорошая у нас связка была с Володей Козловым.

- Слышал другое определение – гениальная.

- Вторая половина 1966-го – отличное было время! Мы пацаны совсем, наш «Локомотив» - очень веселый, игра – фееричная. Потом наши пути разошлись: я – в «Торпедо», он – в «Динамо». За сборную вместе дебютировали, Михаил Иосифович Якушин нас позвал, в Ленинграде грохнули Австрию 3:1. Володя, к сожалению, был очень травматичный, но футболист действительно гениальный, обладатель уникального футбольного разума. Потом мы в «Динамо» пересекались, но так толком и не сыграли вместе: то он болел, то я в состав не попадал.

- Сегодня «Локомотив» борется за чемпионство, «Динамо» выздоравливает, а «Торпедо» тихо умирает. Болит за него сердце?

- Как ему не болеть? Очень переживаю за клуб, который воспитал столько великих футболистов, у которого такие традиции! У «Торпедо» есть перед всеми другими командами важное преимущество – по природе своей это самая настоящая народная команда, заводская. Это мужики с соседнего двора, свои в доску. «Торпедо» всегда отвечало болельщикам и результатом, и игрой, и особой атмосферой. Кому как не «Торпедо», казалось бы, жить и радовать людей? Но вот поди ж ты – в наше время это не работает.

Да, «Торпедо» - это боль. Очень важно для всех нас, чтобы оно возродилось.

- Есть матч, который вы считаете лучшим в своей игровой карьере?

- Какой-то один? Вряд ли. Было несколько неплохих. Помню, «Спартак» мы обыграли 5:1, я забил два и еще Эдику отдал так, что он прямо расцвел от удовольствия. За сборную в Чили против «Кока-Кола» – 5:4 счет, я их тогда прилично повозил. С «Пахтакором» игра запомнилась, против «Торпедо» за «Динамо», разгром киевского «Динамо» - 3:0…

Времени слишком много прошло, а больше всего запоминаются важные матчи, решающие, а не те, что лично тебе удались.

- Финал Кубка кубков «Динамо» - «Глазго Рейнджерс» в 1972 году – вот была решающий матч!

- Да, но в моем личном восприятии у него несколько отрицательный подтекст. Константин Иванович Бесков три раза менял состав, установку и тактику: утром, после обеда и перед игрой. Я вышел в середине второго тайма, когда мы горели 1:3, немножко помог, но от поражения уйти не удалось – 2:3.

- Хорошо, матчи – они для всех, а вот забитые голы – личное достояние футболиста. Назовете самый ценный?

- Да все они ценные. Хороший, важный гол я забил за «Динамо» «Црвене Звезде» в ¼ финала того самого Кубка кубков 1972 года – на последних минутах с левой ноги в «девятину» попал, мы 2:1 выиграли. В Малаге однажды забил, взяв мяч в центра поля. Всех обыграл и забил. В своем стиле, в том самом, за который меня немало поругивали.

- В том числе и Стрельцов, кстати.

- Нет, Эдик не ругал, он учил совмещать. Он говорил: не упирайся в обводку, есть возможность – отдай, мяч быстрее ходит.

Герои «золотого века»

- В общении с вами как бы между делом звучат легендарные фамилии: Якушин и Нетто, Яшин и Качалин, Стрельцов и Лобановский... Любопытно: был у вас кумир в футболе? Человек, которого вы могли бы назвать своим абсолютным, неповторимым учителем?

- Мне действительно повезло играть в великую эпоху – эпохи, точнее, потому что люди, о которых вы говорите, принадлежат все-таки разным поколениям. Но вопрос очень сложный, я его так для себя никогда не формулировал. Скажем, Константин Иванович Бесков отметил меня, маленького, в ФШМ, следил за мной внимательно, а потом позвал в «Локомотив». Это мой первый тренер в большом футболе. Виктор Николаевич Разумовский, у которого я начинал, - тоже Учитель с большой буквы. Он очень много внимания уделял техническому оснащению – тому, чего сейчас нашим ребятам так не хватает. Валентин Козьмич Иванов был, Николай Петрович Морозов, Сан Саныч Севидов, которого я считаю одним из самых недооцененных тренеров в истории советского футбола.

- А вот неизбежное продолжение темы: кого из ныне живущих персон – в том числе и футболистов, конечно же, - можно будет со временем назвать исторической личностью? Почему мы так измельчали-то, в чем причина? Почему кумиром поколения стал Федор Смолов – да, толковый, умный парень, хороший футболист, но ведь точно не Стрельцов, не Яшин, не Бобров…

- Вопрос не только очень объемный, но еще и философский. Чтобы докопаться до сути, нужно, наверное, написать целую программу. Но давайте посмотрим немного шире. Если оценить ситуацию в мировом масштабе, если вспомнить, например, чемпионаты мира 1966-го, 1970-го, 1974 годов – поймем, что чуть ли не в каждой команде было по пять-шесть настоящих звезд. По итогам чемпионата мира 2014 года в Бразилии мы наберем, дай бог, пятерых на все 32 участника.

Может быть, сам футбол изменился и стал более коллективным? Или на небесах сложилось как-то так, что массово звезды больше не рождаются? XIX век подарил миру целую плеяду выдающихся русских деятелей культуры – художников, поэтов, писателей. Много ли сейчас людей такого масштаба?

- Скорее всего, это просто особенность человеческого сознания: большое видится на расстоянии.

- И это тоже. Чтобы говорить об историчности фигуры, должно пройти время. Каждому воздастся по делам его. Но мы-то живем здесь и сейчас, нам хочется в онлайне давать оценки. Вот мы и даем: Месси, Роналду, кто еще? Ах, ну да: Неймар, Коутинью, Гризманн, Салах, Иньеста – и далее по списку. Великолепные футболисты! Но на втором-третьем десятке мы притормозим…

- Хорошо, тогда давайте возьмем другой ракурс. Среди сотен звезд прошлых лет были десятки наших. Среди десятков нынешних наших – ровно ноль.

- Если я даю тебе передачу в ноги, а от тебя отскакивает, как от стенки, - сколько должно пройти времени, чтобы дать игроку оценку? Чтобы растить классных исполнителей, футболом нужно заниматься постоянно. У нас был период, который с точки зрения развития футбола вообще выпал из схемы, - начало 90-х годов прошлого века, безвременье. Очень многие детские тренеры ушли тогда из профессии, потому что труд их стал оцениваться неадекватно, а задачу кормить семьи никто не отменял. В советское время детский тренер, работая даже в ДЮСШ, получал нормальные деньги, ему было во всех отношениях интересно заниматься своей работой… Сегодня в футбол играют те, кто родился как раз в 90-х.

- Они уже ближе к ветеранам, погоду делают – должны, точнее, делать – выпускники клубных академий. А условия в этих академиях, вы меня извините, не могли присниться юному Гершковичу даже в самом прекрасном сне.

- Вот так, постепенно, шаг за шагом, мы приближаемся к главному. Главное же заключается в том, что развитием футбола в стране должны заниматься профессионалы. А профессионалы лучше всех понимают, что развитие игры двигает, в самую первую очередь, тренерская мысль. В России же тренерское сообщество почти полностью отрезано от ключевых вопросов, хотя оно обладает таким потенциалом, что хватит на годы вперед.

Я не хочу и не буду в столь торжественный час жаловаться, тем более что бьемся мы с таким положением вещей достаточно давно, сказано уже достаточно. Но уверен, что к пониманию этой истины наше футбольное сообщество в любом случае придет. Не исключено, что сразу после домашнего чемпионата мира, по итогам которого будут делаться особо пристрастные выводы.

Мы точно знали: можем

- Давайте попытаемся провести еще одну параллель. Вспомните себя в период игрового расцвета: вы жили интересной, насыщенной, может быть, даже красивой жизнью. Вы были популярны и относительно состоятельны, так ведь? Каким было ваше мироощущение? «Живу лучше, чем в среднем по больнице» или «Играю для людей»?

- Мы не рвали на груди футболки, но играли точно не за деньги. Все наше поколение играло не за деньги. Нам платили потому, что мы играли, а сейчас во многих случаях люди играют потому, что им платят. Про легионеров я вообще не говорю, им в этом смысле страна пребывания до лампочки. У нас воспитание было такое: мы родом из Советского Союза! Патриотизм впитывался с молоком матери.

Вот задумайтесь над простым примером: за рубежом, случалось, оставались артисты, художники, писатели и даже некоторые спортсмены, но за всю историю из страны не сбежал ни один футболист! Хотя уровень у многих был такой, что деньги предлагались космические, поверьте. Даже ко мне, пацану 18-летнему, в Германии однажды подъехали.

- Шпионским образом?

- Да. Оставайся, говорят, Миша, будешь жить как король. Вот тебе контракт.

- Ваша реакция?

- Идите вы куда подальше, сказал я им. Вы чего несете? Моя родина – СССР, у меня там семья, друзья, команда. Спросите любого игрока моего поколения, буквально любого – каждый ответит точно так же. Деньги, конечно, тоже имели значение, но они точно не были для нас самым главным. Футболисты в СССР действительно жили неплохо: интересные поездки, хорошие зарплаты, нам давали возможность машину без очереди купить, квартиры выделяли. Это правда. Но чувство патриотизма, стремление достойно ответить за себя и за свою страну перед любым соперником, - вот что определяло сознание. Сейчас я это особенно ясно понимаю.

- То есть выходил советский футболист, условно говоря, против Гарринчи – и считал его за равного?

- По крайней мере, советского футболиста не нужно было настраивать и успокаивать: они такие же, как вы, играйте смелее. Клянусь, вот не помню, чтобы я выходил против какой-нибудь команды – и боялся.

- Почему вы были все из себя такие отважные?

- А потому что знали: можем. Можем пропустить и проиграть, потому что это футбол, а можем завалить, потому что не лыком шиты. Не просто же так за сборной СССР почти не числится разгромных поражений.

- Вот. А сейчас горим без шансов бразильцам и французам – и ни у кого не возникает особых вопросов. Вроде так и должно быть...

- Если начну отвечать, мы вернемся к тому, о чем уже говорили. Многое, очень многое поменялось. Человек три удачных действия за матч совершил, ему сразу бабах испытание славой – интервью в федеральной прессе! В наше время для того, чтобы у тебя взяли интервью, требовалось что-то такое важное совершить.

- Все правильно: зачем совершать важное, если у тебя контракт на миллион, и он в любом случае выполняется?

- Это тема принципиально важная, но очень тонкая. Никто не против того, чтобы футболисты много зарабатывали, однако между «зарабатывали» и «получали» - огромная разница. Выиграл – пожалуйста, получи! Собираешь полные трибуны, занимаешь высокие места – добро пожаловать в кассу.

Я ни в коем случае не обвиняю нынешнее поколение футболистов, не говорю, что патриотизм для ребят – пустой звук. Конечно, нет, но они ведь выросли с этим убеждением: раз тебе в любом случае гарантированы отличные условия, можно и не напрягаться особо, можно себя немножко пощадить…