5 Октября 2023

Поговорке «Выигрывает команда – проигрывает тренер», наверное, столько же лет, сколько самому футболу. Это одна из тех простых истин, которые не принято подвергать сомнениям. Нет ожидаемого результата, наметился спад, потеряны «незапланированные» очки в отдельно взятом матче – первым под раздачу попадает, разумеется, тренер. Вроде бы логично, поскольку тренер есть лицо материально ответственное – за набор очков и место в таблице. Но нередко это не оптимальный, а всего лишь самый удобный, самый простой способ повлиять на ситуацию. В российской футбольной реальности – особенно.

Говорящие цифры: по ходу последних четырех сезонов главных тренеров меняли больше 10 клубов РПЛ из 16. Если точнее – по 11 в сезонах 2022/23 и 2020/21, по 12 – в сезонах 2021/22 и 2019/20. Случались и более «урожайные» годы – 13 (2013/14) и 14 (2016/17) увольнений. В нынешнем первенстве после трети пройденной дистанции состоялись четыре тренерские рокировки. То есть тенденция налицо, и она сохраняется.

Формальные поводы, связанные с результатом, оставим в стороне. К проблеме стоит присмотреться внимательнее. На мой взгляд, свойственная российскому футболу чехарда во многом обусловлена изначальной слабостью тренерской позиции, его зависимостью не только от игры и результата. Что я имею в виду? В первую очередь – условия, в которых приходится работать тренеру.

Здесь самое время вспомнить опыт советской футбольной, да и в целом спортивной школы. Очень просто и точно была выстроена тогда система внутреннего управления – в том плане, что доминирующая роль тренера не подвергалась никаким сомнениям. В клубной ли структуре, в сборной ли – начальствующий субъект у тренера был ровно один: партийный орган. Горком, обком или еще какой-нибудь там «ком», вплоть до ЦК КПСС, - не суть важно. Сейчас не об этом. Сейчас о том, что решались тренерские судьбы не по чьему-то хотению, а по высокому велению. Не махом, не с кондачка. Степень защиты профессии была несоизмеримо выше. Именно тренер являлся главной фигурой, ответственной за все. Тренер курировал все вопросы, от чисто спортивных до сугубо бытовых, а надзирающие партийные органы ориентировались прежде всего на его, тренера, мнение по той или иной проблеме.

Так работала система. Мера спроса была, разумеется, высокой, но и мера доверия – соответствующая.

***

Что сегодня? Сегодня среднестатистический российский тренер – фигура по определению зависимая. Над ним (или в равном статусе) – тьма начальников: хозяин клуба, совет директоров, спонсор, президент, генеральный директор, коммерческий директор, спортивный директор, влиятельные агенты, теневые дельцы. У каждого – свой интерес, своя политика. Тренер, получается, в этой компании всего лишь «один из», и уж поверьте на слово человеку, который прошел в футболе большой путь: футболисты очень тонко этот момент чувствуют. И очень точно оценивают.

А когда (и если) приходит время отвечать за неважный результат, вина падает в первую очередь на тренера. Это, оказывается, его личный крест. И никому не интересно, что на формирование штаба, заявки, состава, тактики оказывали влияние – прямое или косвенное – разные люди. Что тренер метался меж многих огней, понимая всю неоднозначность своего положения, и старался выжать максимум из того минимума, которым располагал…

Все это к тому, что если есть спрос – должно быть и достойное предложение. В смысле условий, статуса, возможностей. Все решения, влияющие на игру, должны идти от тренера. Только он должен подбирать футболистов, ассистентов, тренеров по специальностям, спортивного директора, аналитиков и так далее. Он должен именно управлять своей командой, а не прислуживать ей. Неспроста, кстати говоря, в ведущих лигах термин coach (тренер) на официальном уровне практически не используется. Ему на смену давно пришел термин manager (управленец).

Только при таких условиях возможна плодотворная работа. Дали тренеру власти сколько нужно, оградили от посторонних влияний – тогда есть и право спрашивать с него по полной. И увольнять с чистой перед футболом совестью, если не тянет.

***

Кто-то назовет эту картинку идеальной, а я настаиваю на том, что она реальна. Так – было, и живых свидетелей, слава Богу, хватает. Титулованных, заслуженных, видавших виды футбольных людей. У которых никак в голове не помещается такой расклад, что главнее главного тренера, например, может быть спортивный директор, который имеет возможность решать вопросы, связанные с комплектованием, как говорится, «через голову». Это совсем не исключение в наше время, и поди разберись, в чьих интересах он действует. А потом главного тренера увольняют, а спортивный, глядишь, сидит в должности годами и в ус не дует.

Или более частный пример, связанный с правилом пяти разрешенных регламентом замен. Казалось бы, благо для тренера: такой простор для маневра, для ротации! Но порой смотришь и удивляешься, как этим благом тренер пользуется. Зачастую, такое ощущение, замена делается ради замены, чтобы полностью выбрать скамейку. В доброй трети матчей нынешнего сезона РПЛ тренеры меняют по половине состава, и далеко не всегда – на пользу делу.

Замена – важнейший инструмент, и им нужно уметь грамотно пользоваться. Тренер должен четко понимать, какую цель он преследует, выпуская на поле того или иного футболиста. Не выгораживая некоторых тренеров, которые, стоит признать, этим искусством владеют не вполне – по неопытности или по неумению, – допускаю, что зачастую к немотивированным заменам вынуждают сторонние обстоятельства. Та самая тренерская зависимость. Кому-то нужно дать игровое время, предусмотренное контрактом, кто-то, глядишь, проезжает мимо премиальных, кого-то требуется «подсветить» и так далее. А ты смотришь на поле и не очень понимаешь, какие цели преследует тренер. Или его окружение?

Словом, если тренер не хозяин положения, не лидер своей команды в полном смысле слова – хорошего не жди. Уверен: правка философии, основанная на опыте прошлого, во-первых, уменьшит текучку тренерских кадров, а во-вторых и в-главных – пойдет на пользу нашему футболу в целом.

Источник: журнал «Футбол: трибуна тренера»